Здравствуйте.

Искренне рад, что заглянули в мой блог.

Если вдуматься, то город Каменец-Подольский — о котором речь — во многих отношениях  удивительный город.

Он и государственной столицей был, и центром огромной Подольской губернии, и областным центром.

Идет седьмой день вторжения российских войск на территорию суверенной, независимой страны.

Общее количество погибших с обеих сторон исчисляется тысячами и продолжает расти.

Горят не только аэродромы, но и нефтехранилища, административные здания, жилые дома.

...я дозволю собі запитати Вас: за що Ви боретесь? За Україну, чи за Вашу ОУН? За Українську Державу, чи за диктатуру в тій державі? За український народ, чи тільки за свою партію?

Тарас Бульба-Боровець. Із відкритого листа до членів Проводу ОУН(б) від 10 серпня 1943 р.

Цикл передач М. С. Солонина об Организации украинских националистов

1.

Москва в январе 1991 года выглядела удручающе. Студеный ветер носил по проспектам бумажки, пластиковые пакеты и прочий мусор. Люди озлоблены и редко улыбаются. Их угрюмый вид передавался одежде. Независимо от цвета и фактуры в облачении преобладал блеклый серый оттенок.

На улицах малолюдно. В магазинах пусто. Длинные очереди за хлебом. Очереди в несколько кварталов за спиртным. Разговор в очередях на повышенных тонах. Иногда с мордобоем.

Все ругают всех.

В ЦУМ'е хоть шаром покати. Не в переносном, а в буквальном смысле слова. Ни прилавков, ни продавцов, ни товаров. Только несколько кооператоров с гипсовыми копилками и зверушками.

На торце какого-то здания огромная реклама кинофильма «Чернов».

В книжных магазинах появились книги, о которых в прежние времена и не мечталось. Не покупают.

Тускло и далеко не везде горят фонари вечерней порой.

Театры открыты, но зрителей мало. Не составляет труда приобрести в кассе билеты перед самым началом спектакля.

В Театре юного зрителя, что в Мамоновском переулке, в этот вечер не играли нашумевший спектакль «Собачье сердце», который я хотел посмотреть.

В афише была заявлена шоу-пародия «Good-Bye, America!!!».

Китай-город - древнейший (наряду с Кремлём) исторический район Москвы, ранее известный как Великий посад. С XVI века Китай-город заселялся знатью и государственными служащими и приобрёл черты аристократического района. Позже тут стали возникать торговые ряды, банки и конторы, появились городская биржа и Печатный двор, и Китай-город превратился в респектабельный и просвещённый деловой центр старой Москвы.

В 1535—1538 годах была возведена кирпичная Китайгородская стена, и вплоть до советских лет Китай-город, как и Московский Кремль, был окружён мощной крепостной стеной с башнями.

Обычно название района очень веселит тех, кто слышит его впервые или просто не задумывался о его происхождении: слово «Китай» в современном русском языке прежде всего ассоциируется с китайцами, и людям нравится хохмить про «московский Чайна-таун».

Так почему же Китай-город так называется?

Около 100 лет тому назад украинские искусствоведы Стефан Таранушенко и Павел Жолтовский обошли с фотоаппаратом городки и села почти всей тогдашней Украины. Они успели зафиксировать безвозвратно исчезнувший мир. Из своих экспедиций ученые привезли чертежи и тысячи фотографий церквей, синагог, костелов, домов, городков, деревень и сняли другие уникальные достопримечательности, которые позже были уничтожены. Они сделали это в переломный период коллективизации – перед Голодомором – в конце 20-х – начале 30-х годов ХХ века, но невероятная история их путешествий оставалась известной, в основном, только ученым.

Стефан Таранушенко, украинский советский искусствовед, историк архитектуры, музейный деятель, доктор искусствоведения, родился в семье мелкого торговца. Окончил народное и городское училища в г. Лебедине, Харьковской губернии, затем — Ахтырскую классическую гимназию, позже продолжил учебу на словесном отделении историко-филологического факультета Харьковского университета. После его окончания был оставлен при кафедре теории и истории искусств для подготовки к профессорскому званию.

На протяжении 1920—1933 годов Стефан Таранушенко директор Музея украинского искусства в Харькове. В 1924—1929 годах — профессор Харьковского художественного института.

Где только не побывали в Украине Стефан Таранушенко и его коллеги. А экспедиция в те годы требовала стойкости и физических усилий. На снимке 1928 года (ниже) можно рассмотреть экипировку участников. За плечами мешок с хлебом. Редко покупали сало. Сбоку самодельные сумки для фотоаппарата и стеклянных негативов. Все тяжелое, громоздкое. Передвигались, в основном, пешком. Уходили, бывало, на несколько месяцев.

В классе шестом или седьмом я стал счастливым обладателем фотоаппарата «Смена-2».

Его основное достоинство — невозможность снимать некачественно. Для халтуры требуется сильно постараться.

“И действительно, работал Жбанков превосходно. Сколько бы ни выпил. Хотя аппаратура у него была самая примитивная. Фотокорам раздали японские камеры, стоимостью чуть ли не пять тысяч. Жбанкову японской камеры не досталось. «Все равно пропьет», — заявил редактор. Жбанков фотографировал аппаратом «Смена» за девять рублей. Носил его в кармане, футляр был потерян. Проявитель использовал неделями. В нем плавали окурки, фотографии же выходили четкие, непринужденные, по-газетному контрастные. Видно, было у него какое-то особое дарование...”

Сергей Довлатов. “Компромисс”

В кружке Дворца пионеров обучился азам фотографии и стал снимать родителей, родственников, друзей, соседей и окружающий мир.

Понемногу приобрел необходимые принадлежности, химикаты, аптечные весы. Фотоувеличитель оказался не по карману. Просил у знакомых попользоваться. Не отказывали.

То ли кто-то из соучеников обмолвился, то ли я сам засветился с фотокамерой, но об этом увлечении узнала наша преподавательница истории. Она меня остановила после уроков и сказала, что такое занятие должно приносить также пользу школе.

Я так называемую «общественную работу» не то что бы не любил, но относился без энтузиазма. Однако деваться было некуда.

Мне купили фотопленку и фотобумагу, и вместе с классом и преподавателем мы отправились к строителям.