Несколько слов по поводу серьезных проблем с головой
Я склонен думать, что антисемитизм неоспорим, как неоспоримы проказа, сифилис, и что мир будет вылечен от этой постыдной болезни только культурой, которая хотя и медленно, но все-таки освобождает нас от болезней и пороков.
Это, конечно, не снимает с меня обязанности всячески бороться против развития антисемитизма, всячески, в меру сил моих, оберегать людей от заразы юдофобства, ибо мне близок еврей сегодняшнего дня, и я чувствую себя виноватым перед ним: я один из тех русских людей, которые терпят угнетение еврейского народа. А это хороший народ; мне известно, что некоторые из крупных мыслителей Европы считают еврея, как психический тип, культурно выше, красивее русского.
Я думаю, это верная оценка; поскольку я могу судить — евреи больше европейцы, чем русские, хотя бы потому, что у них глубоко развито чувство уважения к труду и человеку. Меня изумляет духовная стойкость еврейского народа, его мужественный идеализм, необратимая вера в победу добра над злом, в возможность счастья на земле.
Старые крепкие дрожжи человечества, евреи всегда возвышали дух его, внося в мир беспокойные, благородные мысли, возбуждая в людях стремление к лучшему.
Все люди — равны; земля — ничья, а только Божья, человек в праве и в силе сопротивляться своей судьбе и даже с Богом может спорить, — все это написано в еврейской Библии, в одной из лучших книг мира. И заповедь любви к ближнему тоже древняя еврейская заповедь, как и все другие: не убий, не укради.
В 1885 г. немецко-еврейский союз в Германии опубликовал «Принципы еврейского учения о нравственности». Вот один из этих принципов: «Иудаизм предписыывает: „люби ближнего как самого себя“ и объявляет эту заповедь любви ко всему человечеству основным началом еврейской религии. Он запрещает поэтому: всякого рода враждебность, зависть, недоброжелательство и нелюбезное обхождение ко всякому, без различия происхождения, национальности и религии».
Эти принципы были утверждены 350 раввинами и опубликованы как раз во время еврейских погромов у нас на Руси.
«Иудаизм повелевает относиться с уважением к жизни, здоровью, силам и добру ближнего.»
Я — русский человек, когда я наедине сам с собою спокойно рассматриваю достоинства и недостатки мои, мне кажется, что я даже преувеличенно русский. И я глубоко убежден, что нам русским, и есть чему и следует учиться у евреев.
Например, седьмой параграф «Принципов еврейского учения о нравственности» говорит:
«Иудаизм повелевает: почитать труд, принимать участие личным физическим или духовным трудом в деятельности общественной, искать жизненных благ в постоянстве труда и творчества. Он требует поэтому ухода за нашими силами и способностями, совершенствования их и деятельного применения. Он запрещает поэтому всякое праздное, не основанное на труде удовольствие, праздность в надежде на помощь других».
Это прекрасно, мудро и как раз то самое, чего недостает нам, русским. Если бы мы умели воспитывать наши недюжинные силы и способности, если бы хотели деятельно применять их в нашей неустроенной, нечистоплотной жизни, страшно засоренной всяческой праздной болтовней и доморощенной философией, которая все больше и больше насыщается весьма неумной заносчивостью и ребячливым хвастовством!.. Где-то в глубине души русского человека — все равно барин он или мужик — живет маленький и скверный бес пассивного анархизма, он внушает нам небрежное и безразличное отношение к труду, обществу, народу, к самим себе.
Я уверен, что мораль иудаизма очень помогла бы нам побороть этого беса, если мы хотим побороть его.
В ранней юности я прочитал — не помню где — слова древне-еврейского мудреца — Гиллеля, если не ошибаюсь:
«Если ты не за себя, то кто же за тебя? Но если ты только для себя зачем ты?»
Смысл этих слов показался мне глубоко мудрым, и я истолковал его для себя так: я должен сам действительно заботиться о том, чтобы мне жилось лучше, я не должен возлагать забот о самом себе на чужие плечи. Но если я стану заботиться только о себе, только о моей личной жизни — эта жизнь будет бесполезна, некрасива и лишена смысла.
Это очень крепко въелось в душу мою, и я уверенно говорю — мудрость Гиллеля была крепким посохом в пути моем, неровном и нелегком. Трудно сказать с точностью, чему обязан человек тем, что устоял на ногах во дни бурь, душевного отчаяния, на запутанных тропах жизни, но я повторяю Гиллель нередко помогал мне своею ясною мудростью.
Я думаю, что еврейская мудрость более общечеловечна и общезначима, чем всякая иная, и что не только вследствие древности, вследствие первородства ее, но и по силе гуманности, которая насыщает ее, по высокой оценке ею человека.
«Истинный Шекинах* есть человек!», — сказано у евреев; это очень дорого мне, я считаю это высшей мудростью, потому что убежден: до поры, пока мы не научимся любоваться человеком, как самым красивым и чудесым явлением на планете нашей, до той поры мы не освободимся от мерзости и лжи нашей жизни.
С этим убеждением я вошел в мир, с ним уйду из него и, уходя, буду непоколебимо верить, что когда-то мир признает:
Святая святых — человек!
________
Это невыносимо видеть, что люди, сотворившие столько прекрасного, мудрого, необходимого миру, живут среди нас, угнетенные исключительными законами, которые всячески ограничивают их право на жизнь, труд, свободу.
Нужно — потому что справедливо и полезно — уравнять евреев в правах с русскими; это нужно сделать не только из уважения к народу, который так много послужил и служит человечеству и нам, но из нашего уважения к самим себе.
Следует торопиться с этим простым человеческим делом, ибо вражда к евреям растет у нас на Руси, и если мы не попробуем теперь же остановить рост этой слепой вражды, она отразится на культурном развитии нашей страны пагубно. Надо помнить, что русский народ слишком мало видел хорошего и потому очень охотно верит во все дурное, что нашептывают ему человеконенавистники. В русском мужике не заметно органической вражды к еврею, напротив — он обнаруживает особенное внимание к религиозной мысли Израиля, обаятельной своим демократизмом. Насколько помню — секты иудействующих существуют только в России и Венгрии. У нас за последние годы субботничество и «Новый Израиль» развиваются очень быстро.
Однако, несмотря на это, когда русский мужик слышит о гонениях на евреев, он говорит с равнодушием восточного человека:
Невиноватого — не судят, не бьют.
Уж ему-то надо бы знать, что на святой Руси слишком часто судят и бьют невиноватых, но его представления о правом и виноватом издревле спутано, чувство несправедливости слабо развито в его неясной душе, искаженной татарщиной, боярщиной и ужасами крепостного права.
Деревня не любит людей беспокойных, даже и тогда, когда это беспокойство выражено в стремлении к лучшей жизни. Мы все — очень восточные люди, мы любим покой, неподвижность, и бунтарь, даже если это Иов, восхищает нас только отвлеченно. Люди шестимесячной зимы, туманных мечтаний, мы любим красивые сказки, но желание красивой жизни не развито у нас. И когда в плоскости ленивой нашей мысли является что-то новое, беспокоящее, — мы заботимся не о том, чтобы принять и доверчиво изучить новое а чтобы поскорее загнать его в темный угол души и похоронить там, — пусть не мешает привычному прозябанию в бессильных надеждах, сереньких мечтах.
Кроме народа, есть еще «чернь» — нечто внесословное, внекультурное, объединенное темным чувством ненависти ко всему, что выше его понимания и что беззащитно.
Я говорю о той черни, которая — у Пушкина — определяет сама себя такими словами:
«Мы малодушны, мы коварны.
Бесстыдны, злы, неблагодарны,
Мы сердцем хладные скопцы,
Клеветники, рабы, глупцы»
«Чернь» и является, главным образом, выразительницею зоологических начал таких, как юдофобство.
А евреи беззащитны, и это качество особенно пагубно в условиях русской жизни. Достоевский, глубоко зная русскую душу, не однажды указывал, что беззащитность возбуждает в ней сладострастное влечение к жестокости, к преступному. За последние годы на Руси развелось довольно много людей обученных думать что они — самые лучшие люди на земле и что враг у них инородец, и прежде всех — еврей.
Этих людей долго и настойчиво убеждали в том, что все евреи беспокойные люди , забастовщики, бунтари...
Потом их осведомили, что евреи любят пить кровь ворованых мальчиков.
В наши дни им внушают, что евреи Польши — шпионы и предатели.
Если вся эта проповедь ненависти не принесет плодов кровавых и позорных, то только потому, что столкнется с равнодушием русского народа к жизни и исчезнет в этом равнодушии, разобьется о китайскую стену, за которую спрятан наш, все еще неразгаданный народ.
Но если это равнодушие будет возмущено усилиями проповедников ненависти, — еврейство встанет перед руссим народом, как племя, обвиненное во всех преступлениях.
И не впервые еврей будет поставлен виновником всех бед русской жизни, он уже не однажды являлся козлом отпущения за грехи наши, уже платил имуществом и жизнью за то, что помогал нам в судорожном нашем стремлении к свободе.
Я думаю, не надо напоминать о том, что наши «освободительные движения» странно заканчивались еврейскими погромами.
II.
Жизнеспособно и культурно только то общество, которое построено на идеях права и справедливости, ибо лишь эти идеи помогают людям побеждать зоологические начала эгоизма, только они способны внести в хаос темных чувств человека облагораживающий его свет разумной воли.
Справедливость — это та «Песнь песней», которую должны неутомимо петь все разумные люди мира, все, кто уважая себя, требует уважения к себе.
Признай за всеми те права, которых жаждешь сам, и все признают за тобою твое право быть тем, кем ты в силе быть, — это единственно прямая, честная тропа, которая приводит человека к свободе.
Русь, как это всем известно, особенно нуждается в развитии и защите идей политический и социальной справедливости, — что иное, кроме этих идей, может объединить все живые силы нашей страны, разноплеменной и неустроенной?
Русскую землю населяют свыше ста разноязычных, разноверных народностей; людей державного великоруссого племени только пятьдесят пять миллионов из ста семидесяти, не ясно ли, что нашим культурным лозунгом должен быть лозунг — свобода и единство?
Ни одно из государств мира не имеет пред собою столь грандиозной организаторской работы, ни одно из европейских обществ на обязано так энергично и чутко заботиться о внутреннем свободном слиянии всех своих творческих воль и умов, как это выпало на долю русского общества.
И нет ни одного общества, которое относится так пассивно и невнимательно к интересам и культуре инородных племен, как пассивно относимся мы, русские, к жизни племен и народностей, входящих в состав нашей империи.
Может быть, пессимисты скажут, что люди, неспособные бороться за свои права, тем более неспособны действенно защищать права иноплеменного народа; но ведь сказать так, это значит признать русское общество, русский народ духовно мертвым.
Мы непоколебимо верим в молодые, еще скрытые силы русского народа, мы верим в разум страны, в ее волю к доброй, справедливой жизни.
Хотите получать статьи этого блога на почту?
Добавить комментарий