Автор: Из открытых источников Рубрика: Люди 9 комментариев

Татьяна Николаевна Лаппа (Кисельгоф) — жена от Б-га

«Жен менять надо, батенька. Чтобы быть писателем, надо три раза жениться», – еще в 1923 году говорил уже маститый к тому времени Алексей Толстой еще только начинающему свой путь в литературе Булгакову. И Михаил Афанасьевич вольно или невольно, но последовал совету мастера. И был женат трижды.

С Тасей, Татьяной Николаевной Лаппа´, навсегда связана киевская беспечальная юность, госпитали Первой мировой, будни земского врача в смоленском захолустье, опасные путешествия в огне Гражданской войны, первые голодные московские годы и внезапный разрыв в тот момент, когда только-только выбились из нужды.

В конце весны или начале лета 1908 г. окончивший предпоследний, седьмой класс гимназии Михаил Булгаков познакомился с пятнадцатилетней Татьяной Лаппа. Она, тоже гимназистка, приехала в Киев к тетке на каникулы. Между ним и Тасей возникли романтические отношения, непростая судьба которых завершилась счастливым браком: венчанье состоялось 26 апреля 1913 г. в церкви Святого Николы Доброго на Подоле. Михаил был в это время студентом второго курса университета. Супруги Булгаковы прожили вместе 11 лет, Татьяна была с мужем во всех его странствиях в годы Первой мировой и Гражданской войн, госпиталях Юго-Западного фронта русской армии, в Киеве, на Смоленщине, на Кавказе и в Москве, где они разошлись в 1924 г.

Татьяна Николаевна, в первом браке Булгакова, в третьем Кисельгоф, (1892–1982), первая жена Булгакова, оставила о нем устные воспоминания, записанные рядом исследователей булгаковского творчества в последние годы ее жизни, когда Михаил Афанасьевич стал модным и востребованным писателем.

Судьба ее после развода с Булгаковым складывалась достаточно непросто, однако никаких злых чувств к Михаилу Афанасьевичу она никогда не испытывала. Возможно, она продолжала любить его до самой своей смерти, хотя, как кажется, была вполне счастлива в последнем браке с адвокатом Давидом Кисельгофом.

Татьяна Николаевна родилась 23 ноября (5 декабря) 1892 года в семье столбового дворянина, действительного статского советника Николая Николаевича Лаппа, потомка выходцев из Литвы, занимавшего должность председателя казенной палаты. Матерью Тани была Евгения Викторовна Пахотинская, из польской шляхты. У Татьяны был брат-близнец, которого звали Евгений. Они были старшими детьми в семье.

Среди ее предков  был декабрист Матвей Демьянович Лаппа, сын киевского помещика, подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка, член Южного общества. Он отделался сравнительно легко – был приговорен 10 июля 1826 года к разжалованию в рядовые без лишения дворянства. Быть может, от предка-декабриста досталась та любовь к свободе и независимости, что была свойственна Татьяне Николаевне всю жизнь.

Летом 1908 года юная гимназистка впервые приехала в Киев на каникулы к тетке Софье Николаевне Давидович. Татьяна Николаевна вспоминала: «В 1908 году пришло от тети Сони письмо, что на это лето она не сможет приехать. У них своих детей не было, а  меня она очень любила. Она просила: «Отпустите ко мне Тасю». Ну, отец спрашивает: «Хочешь ехать?» – «Поеду». И он меня отправил… Приехали на Большую Житомирскую, и  вот там меня тетя Соня с Булгаковым и познакомила». Софья Николаевна дружила с  матерью Булгакова Варварой Михайловной. Они вместе служили во Фробелевском институте – киевском женском образовательном учреждении.

Киев, мать городов русских, произвел на пятнадцатилетнюю гимназистку неотразимое впечатление. Позднее она признавалась: «И хотя я была как-то подготовлена и литературой, и рассказами родных об этом древнем городе, но все увиденное мною превзошло мои ожидания. Уже подъезжая к железнодорожному мосту через Днепр, невозможно было оторвать взгляда от совершенно удивительной картины: на высоких, тонущих в густой зелени холмах сверкали в ярких лучах солнца золотые купола многочисленных церквей. Широкие, светлые улицы, тенистые сады и парки, строгие казенные здания, театры, древние храмы – покорили мое сердце. С тех пор я полюбила Киев, особенно в летнее время: Владимирскую горку, Купеческий сад с открытой эстрадой, где по вечерам звучала музыка Чайковского, Россини, Глинки…».

Любовь Булгакова к Тасе с самого начала изобиловала драматическими моментами. Родители обоих были против этой связи, считая брак неравным. Булгаков был сыном профессора,  мещанином, и столбовым дворянам не очень почетно было с ним породниться. Но и мать Булгакова, очевидно, опасалась, что родители Таси будут свысока смотреть на зятя – выходца из низшего сословия.

Тасю родители не пускали в Киев почти три года. Зато Михаил, согласно дневниковой записи его сестры Нади, «все время стремится в Саратов, где она живет…». Всего Булгаков приезжал сюда к Тасе не менее семи раз. К тому времени он уже был студентом медицинского факультета Киевского императорского университета имени Святого равноапостольного князя Владимира, куда поступил в августе 1909 года.

В 1911 году Тася, окончив с медалью Саратовскую женскую гимназию, стала работать классной дамой в ремесленном училище. В августе 1912 года поступила в Киеве на историко-филологическое отделение Высших женских курсов Фробелевского общества.

Между тем любовные переживания совсем расстроили булгаковские занятия в  университете. Он остался на второй год, и ему грозило исключение. Сестра Булгакова Надя записала в дневнике: «... Миша вернулся – en deux* с Тасей; она поступает на курсы в Киеве. Как они оба подходят друг к другу по безалаберности натур!..».

Учеба в Киеве для Таси, вероятно,  была лишь предлогом: ей просто очень хотелось быть рядом с возлюбленным. Отец присылал ей ежемесячно 50 рублей. Часть этой суммы шла в  уплату за обучение. Булгаков подрабатывал репетиторством, чтобы платить за квартиру, которую они снимали на Рейтарской, 25.

Несмотря на более чем настороженное отношение родителей, свадьба все-таки состоялась. Деньги, высланные родителями Таси на свадьбу, молодые прокутили в киевских кафе. Тогда родители невесты сами купили новобрачным обручальные кольца, а в качестве приданого подарили столовое серебро, золотую цепь и золотую браслетку. Эта браслетка стала для Михаила и Таси своеобразным талисманом. Не раз они закладывали ее в трудных жизненных обстоятельствах, но затем обязательно выкупали ее. Даже после развода Михаил однажды одалживал у нее браслетку на счастье. И надел ее, когда шел в редакцию «Недр» получать гонорар за повесть «Роковые яйца». И действительно, так нужный ему гонорар Булгаков в тот день получил. А потом Татьяна Николаевна, после развода оставшаяся почти без средств к существованию, браслетку все-таки продала. Когда Михаил узнал об этом, то страшно возмутился. Татьяна Николаевна вспоминала: «Потом он стал знаменитым. «Дни Турбиных» в МХАТе пошли… И хоть бы раз предложил. Ведь знал, что трудно достать. Ни разу. Однажды приходит… а я как раз браслетку продала… Ну, жить-то надо!.. Господи, что с ним было! Как раз в этот день… Потом я его долго не видела. Не знаю, что было».

Тася после свадьбы учебу оставила.

В мирной Российской империи Михаилу и Тасе суждено было прожить в счастливом браке чуть больше года. Грянула Первая мировая война. Татьяна Николаевна вспоминала: «Лето 1914 года мы провели у моих родителей в Саратове. Там застало нас недоброе известие о начале войны. Вскоре в Саратов, расположенный далеко от фронта, стали прибывать первые раненые. Городские власти на деньги чиновников казенной палаты устроили лазарет, патронессой которого стала моя мать – Евгения Викторовна. Врачей и  сестер милосердия не хватало. Вот тогда-то моя мама и предложила зятю поработать некоторое время в лазарете. В это время и запечатлел его в белом халате какой-то фотограф-любитель в окружении выздоравливающих пациентов и среднего медицинского персонала лазарета». Это была первая медицинская практика доктора Булгакова. Он проработал в  госпитале вплоть до начала университетских занятий.

Летом 1916 года Тася вместе с мужем поехала на фронт, где работала сестрой милосердия в госпиталях в Каменец-Подольском и Черновцах. Она вспоминала:

«После сдачи выпускных экзаменов Михаил добровольно поступил на службу в Киевский военный госпиталь. Вскоре его перевели поближе к фронту – в город Каменец-Подольский. Я поехала за мужем, пробыла недолго там – всех офицерских жен отправляли в тыл, и я  вернулась в Киев. Однако сразу же после моего отъезда Михаил стал хлопотать, чтобы ему разрешили выписать к себе жену как сестру милосердия. Ему удалось получить добро, и он сразу дал телеграмму. Получив известие, я взяла билет и в тот же день отправилась к  Михаилу. Он встретил меня на станции, и на машине мы быстро добрались в Каменец- Подольский. Нас поселили в небольшой комнате, в доме, расположенном на территории госпиталя… я стала учиться и помогать Михаилу в операционной… Михаил часто дежурил ночью, а под утро приходил физически и морально разбитым: спал несколько часов, а потом  опять госпиталь… И так почти каждый день. К своим обязанностям Михаил относился ответственно, старался помочь больным, облегчить их страдания. Это было замечено, и  несколько раз медицинское начальство объявляло ему благодарности… Несмотря на занятость, мы с Михаилом смогли выбраться в театр и бегло осмотреть центр этого красивого города со старинными костелами и мрачными средневековыми постройками…».

Следующую запись сделал Анатолий Кончаковский, исследователь жизни и творчества Булгакова, один из основателей и первый директор музея писателя в Киеве. Вот что через много лет после пребывания в городе над Смотричем поведала ему Татьяна Николаевна:

Как видим, Татьяна Николаевна в cвоих воспоминаниях указывает местом их временного проживания и местом работы мужа в Каменец-Подольском госпиталь при губернской земской больнице. Но из попавших к исследователям жизни Булгакова документов следует, что врач Булгаков служил в госпитале, развернутом в доме гимназии Славутинской.  Правда, это не означает наверняка, что он какое-то время не мог оперировать и в госпитале «при большой губернской земской больнице». Но, повторяю, документальных подтверждений на этот счет не обнаружено.

Хотите получать статьи этого блога на почту?