Автор: Из открытых источников Рубрика: Люди 9 комментариев

Татьяна Николаевна Лаппа (Кисельгоф) — жена от Б-га

Т. Н. Лаппа вспоминала: «Когда я жила в медицинском общежитии, то встретила в Москве Михаила. Я очень удивилась, потому что думала, что мы не увидимся. Я была больше чем уверена, что он уедет. Не помню вот точно, где мы встретились… То ли с рынка я пришла, застала его у Гладыревского… то ли у Земских… Ничего у меня не было – ни радости никакой, ничего. Все уже как-то… перегорело… Ночь или две мы переночевали в этом общежитии и сразу поселились на Большой Садовой». Так Михаил и Тася оказались в «нехорошей квартире», где они познали все прелести коммунального быта. Но вскоре появилась возможность переехать из квартиры № 50 в более благоустроенную квартиру № 34 в том же доме № 10 по Большой Садовой. В Киев, сестре Наде, Михаил послал 23 октября 1921 года шуточное стихотворение о своем московском житье:

На Большой Садовой
Стоит дом здоровый.
Живет в доме наш брат
Организованный пролетариат.
И я затерялся между пролетариатом
Как какой-нибудь, извините за выражение, атом.
Жаль, некоторых удобств нет,
Например – испорчен ватер-клозет.
С умывальником тоже беда:
Днем он сухой, а ночью из него на пол течет вода.
Питаемся понемножку:
Сахарин и картошка.
Свет электрический – странной марки,
То потухнет, а то опять ни с того ни с сего разгорится ярко.
Теперь, впрочем, уже несколько дней горит подряд
И пролетариат очень рад.
За левой стеной женский голос выводит: «бедная чайка…»,
А за правой играют на балалайке.

Булгакова с 1 октября 1921 года назначили секретарем Литературного отдела (ЛИТО) Главполитпросвета, который просуществовал недолго: 23 ноября отдел был ликвидирован, и  с 1 декабря Булгаков считался уволенным. Пришлось искать работу. Михаил начал сотрудничать в частной газете «Торгово-промышленный вестник». Но вышло всего шесть номеров, и к середине января 1922 года Булгаков вновь оказался безработным. Конец января и первая половина февраля были самыми тяжелыми в жизни писателя. Он записал в дневнике 9 февраля: «Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем. Пришлось взять у дядьки (H. M. Покровского) немного муки, постного масла и  картошки. У Бориса (брата А. М. Земского) – миллион. Обегал всю Москву – нет места. Валенки рассыпались». 16 февраля появилась надежда устроиться в газету «Рабочий»–орган ЦК ВКП(б). С начала марта Булгаков стал ее сотрудником. Параллельно с середины февраля с помощью Б. М. Земского Михаил Афанасьевич получил место заведующего издательством в Научно-техническом комитете Военно-воздушной академии имени Жуковского (сам Б. М. Земский состоял постоянным членом комитета). Это давало хоть какую-то возможность жить.

Михаил и Тася все больше отдалялись друг от друга. У каждого появились свои компании, а взаимные чувства охладели. Именно тогда Татьяна Николаевна познакомилась с двумя своими будущими мужьями. Она вспоминала: «С Кисельгофом Давидом встречались, ходили в кино, театры...Он адвокат был. Тоже хорошо знал литературу, интересовался, писателей разных к себе приглашал…... У него квартира была в Скатертном переулке. И Булгакова пригласил. У него Михаил с Коморским (адвокат Коморский Владимир Евгеньевич) познакомился.»  Знакомство с Кисельгофом состоялось в 1923 г. именно в квартире Владимира Коморского, где они встречали Новый год.

И еще:  «Когда из-за границы Алексей Толстой вернулся, то Булгаков с ним познакомился и устроил ужин. У нас было мало места, и Михаил договорился с Коморскими, чтобы в их квартире это устроить. Женщин не приглашали… Но Зина (жена В. Е. Коморского) заболела и лежала в постели, и они решили меня позвать, потому что нужна была какая-то хозяйка, угощать этих писателей. Народу пришло много, но я не помню, кто… Мне надо было гостей угощать. С каждым надо выпить, и я так наклюкалась, что не могла по лестнице подняться. Михаил меня взвалил на плечи и отнес на пятый этаж, домой».

К тому времени Татьяна Николаевна уже начала злоупотреблять спиртным. Правда, это ее увлечение никогда не заходило слишком далеко, иначе бы она не дожила до столь преклонных лет.

К 1924 году Булгаков входит в моду. Он пользуется успехом у женщин, крутит романы (обычно с женами приятелей). Тасе говорит, что никогда от нее не уйдет, сердится, если с ней кто-то флиртует, но притом предупреждает: «Имей в виду, если ты встретишь меня на улице с дамой, я сделаю вид, что тебя не знаю». 

Тут-то на горизонте и появилась Любовь Евгеньевна Белозерская. Нередко мужчина, выходящий на новый социальный виток, инстинктивно хочет отбросить прошлое, включая спутницу и свидетельницу той жизни. А здесь еще сработал контраст: Тася была измотана, носила темные, скучные платья, перешитые из старого; Люба же прекрасно одевалась, видела дальние страны, включая Париж, где она танцевала в кафешантане, имела множество литературных знакомств.

В апреле 1924 года Тася и Михаил развелись. Развод последовал тогда, когда материальное положение семьи вроде бы наладилось. Булгаков работал литобработчиком в «Гудке», печатался в «Накануне». Но прежняя любовь уже перегорела. У Михаила, вхожего теперь в литературные круги, начался роман с Л. Е. Белозерской, окончательно разрушивший первый брак.

Об обстоятельствах развода Татьяна Николаевна вспоминала десятилетия спустя: «В апреле, в 24-м году, говорит: «Давай разведемся, мне так удобнее будет, потому что по делам приходится с женщинами встречаться…» И всегда он это скрывал.  Я ему раз высказала. Он говорит: «Чтобы ты не ревновала». Я не отрицаю – я ревнивая, но на это есть основания. Он говорит, что он писатель и ему нужно вдохновение, а я должна на все смотреть сквозь пальцы. Так что и скандалы получались, и по физиономии я ему раз свистнула. И мы развелись».

В богемной среде, куда все более втягивался Булгаков, на узы брака смотрели легко, мало кто из знакомых был женат только один раз. И Михаил Афанасьевич с удовольствием последовал принятым в этой среде правилам.

Правда, Тасю он все равно навещал, помогал ей деньгами и продуктами. Однажды принес в подарок журнал, где была напечатана «Белая гвардия» с посвящением Любови Белозерской. Объяснил так: «Она меня попросила. Я чужому человеку не могу отказать, а своему — могу». Объяснение вроде бы лестное, но Тася обиделась и швырнула журнал об пол: «Ведь это мы всё вместе пережили».  Больше они не виделись.

Дальнейшая жизнь  без Булгакова была не столь полна событиями, но не менее интересна для нас с Вами и непростой для самой Татьяны Николаевны.  После развода она устроилась на курсы машинисток, однако вынуждена была оставить это занятие из-за сильных головных болей, затем училась на курсах кройки и шитья. В 1927 году, чтобы получить профсоюзный билет, она даже работала на стройке разнорабочей. Булгаков время от времени помогал бывшей жене материально, пока сам не оказался в стесненных материальных обстоятельствах после снятия со сцены всех его пьес.

После получения профсоюзного билета Т. Н. Лаппа работала в регистратуре поликлиники. В 1933 году она сошлась с братом бывшего друга Булгакова Ивана Павловича Крешкова Александром Павловичем, учившимся в Москве в мединституте, и в 1936 году уехала с ним в город Черемхово Иркутской области, где А. П. Крешков работал педиатром (их брак так и не был зарегистрирован, но в СССР вплоть до 1944 года фактический брак признавался наравне с зарегистрированным). Интересно, что, судя по всему, добрые чувства и даже любовь к Булгакову Тася сохранила до самого конца. Татьяна Николаевна признавалась: «Второй муж Крешков ревновал меня к Булгакову; порвал его рукописи, кричал: «Ты его до сих пор любишь!»…Однажды, когда я ездила к сестре, Крешков открыл стол и все, что было связано с  Булгаковым, уничтожил. Документы, фотографии… все».

По утверждению Татьяны Николаевны, в марте 1940 года они со вторым мужем собирались приехать в Москву, но из-за плохой погоды перенесли поездку на апрель: «И вдруг мне Крешков газету показывает – Булгаков скончался. Приехала, пришла к Леле (сестре писателя Е. А. Булгаковой). Она мне все рассказала, и что он меня звал перед смертью… Конечно, я пришла бы. Страшно переживала тогда. На могилу сходила». Очевидно, перед смертью Булгаков хотел попросить прощения у Таси, которая провела с ним самые тяжелые годы его жизни.

В 1945 году она переехала с матерью в Харьков. В 1946 году здесь Татьяна Николаевна окончательно разошлась со вторым мужем, который вернулся с фронта с другой женщиной. Год снимала комнату в Москве, работала библиотекарем. Вышла замуж за бывшего друга Булгакова адвоката Давида Александровича Кисельгофа, который давно был в нее тайно влюблен, и в 1947 году уехала вместе с ним в город Туапсе.

«Я работала в библиотеке в 60-х, — рассказывает жительница Туапсе Эльза Берестовская, — и выделяла эту пару. Татьяна Николаевна и ее муж были из породы старых интеллигентов. Всегда ходили в читальный зал и брали журналы, следили за литературными новинками. Однажды она взяла в руки журнал «Москва», где впервые был опубликован «Мастер и Маргарита», и что-то сказала, на мой взгляд, не совсем почтительное по отношению к автору. «Это не вам судить», — с запальчивостью ответила я ей.  А она усмехнулась и сказала: «Как раз мне и судить…»

Жить под одной крышей с Татьяной Николаевной привелось Светлане Коноваловой.  Татьяна  Николаевна приютила у себя 16-летнюю девочку, у которой в Туапсе никого не было. Преподала первые уроки:  как жить, как понимать людей… «Она никогда не читала нотаций, была доброжелательна и ровна, — вспоминает женщина. — Но к столу всегда выходила в прическе и одетой, как в гости. Ужин, пусть скромный, но был сервирован по полной программе. Это была аристократка, которая сохранила свою сущность, несмотря на быт, жизненные невзгоды. Воспитание это дала ей мать, когда они еще жили до революции в Саратове. За то, что я жила у нее на квартире, денег не брала. Об этом и не могло быть речи. Ей просто было хорошо, что кто-то был рядом.»

Как вспоминала на склоне лет Татьяна Николаевна, родители ничему ее особенно не учили, ни к чему не готовили: «Приходила из гимназии, сбрасывала шубу на пол. Мать говорила: «Не подбирай, горничная уберет».

Но, когда наступили трудные времена, эта барышня оказалась верной и надежной подругой Булгакову. Она поехала за молодым медиком в прифронтовой госпиталь, став сестрой милосердия, потом — в глухую деревню, куда его назначали врачом, позже — в добровольческую армию Деникина, куда доктора Булгакова мобилизовали. Дважды спасала ему жизнь: помогла избавиться от морфинизма, а затем удержала на этом свете, когда он тяжело заболел тифом. Она разделила с ним и ужасы Гражданской войны и первые нищие годы московской жизни, в которые им случалось голодать по три дня.

Булгаков оставил Тасю, когда его жизнь стала налаживаться, и навсегда, по-видимому, сохранил чувство вины перед ней. А она никогда не упрекала его, потому что была гордой женщиной. Уже смертельно больной писатель хотел увидеть свою первую жену, но она жила тогда далеко от Москвы и о его смерти узнала из газет.

Татьяна Николаевна, действительно, по пословице: «Первая жена — от Б-га,  вторая — от людей, третья — от дьявола», в  жизни Михаила Афанасьевича Булгакова была женой от Б-га, и единственной, с которой он обвенчался.

---

Источники информации:

1. Соколов Б. В. Три любви Михаила Булгакова
2. Будзей О. Де в Кам’янці-Подільському оперував Булгаков?
3. http://pan.ru
4. https://ru.wikipedia.org
5. http://lib.rus.ec
6. http://www.tunnel.ru
7. http://nekrassov-viktor.com
8. Виктория Шохина. Мастер и его первая Маргарита
9. В качестве миниатюры записи использован кадр из кинофильма «Морфий» (2008),
   реж. А. Балабанов, кинокомпания СТВ.
   В роли  Анны Николаевны-Ингеборга Дапкунайте

---

Приложение.

Ирина Стрельникова. Булгаков и Маргариты

Хотите получать статьи этого блога на почту?